Ричард Адамс - Обитатели холмов [издание 2011 г.]

— Орех, — раздался за спиной голос Серебряного, — может, я…

— Никому не двигаться, — быстро произнес Орех. — Всем оставаться на своих местах.

Когда Шишаку до лисы оставалось всего ярдов тридцать, она наконец заметила приближавшегося кролика, на мгновение замерла, а потом спокойно пошла своей дорогой. Шишак, едва не столкнувшись с ней, развернулся и помчался вверх по северному склону к лесу. А лиса снова остановилась и на этот раз побежала за Шишаком.

— Что это он задумал? — пробормотал Черничка.

— Наверное, хочет увести ее подальше, — отозвался Пятик.

— Но зачем? Нам надо было просто потихоньку убраться.

— Потрясающая глупость! — воскликнул Орех. — Не помню даже, когда я так злился!

Лиса прибавила ходу и была уже довольно далеко. Кроликам показалось, что расстояние между ней и Шишаком сокращается. Солнце село, и в сгустившихся сумерках они сумели лишь разобрать, что Шишак добежал до первых деревьев. Едва он скрылся из виду, добралась до леса и лиса. Несколько минут стояла полная тишина. А потом над темной пустынной долиной с ужасающей ясностью пронесся предсмертный вскрик раненого кролика.

— О Фрит и Инле! — топнув ногой, воскликнул Черничка.

Плошка приготовился пуститься наутек. Орех не двигался.

— Идем, Орех? — спросил Серебряный. — Ему уже не поможешь.

При этих словах из-за деревьев вдруг стремглав выскочил Шишак. Не успели все прийти в себя от изумления, как он проскочил верхний склон и единым махом поднялся к кусту шиповника.

— Пошли! — крикнул он. — Быстро отсюда!

— Но как… Но… Ты не ранен? — спросил потрясенный Колокольчик.

— Нет, — ответил Шишак, — нисколечко! Пошли!

— Может быть, ты подождешь меня? — сердито произнес Орех. — Ты уже сделал все, что в твоих силах, чтобы отправиться на тот свет; как последний дурак. А теперь сядь и попридержи язык! — Он отвернулся.

Хотя быстро темнело и вдалеке все уже сливалось в большую тень, Орех сделал вид, что пытается рассмотреть противоположный склон. За спиной дрожали приятели. Все происходящее казалось дурным сном. Долгий день, незнакомая заросшая впадина, страшная, захватывающая сказка, неожиданное появление лисицы и потрясшая каждого до глубины души необъяснимая выходка Шишака — все, одно к одному, выбило кроликов из колеи, и они растерялись и приуныли.

— Орех, уведи их отсюда, пока никто не впал в торн, — шепнул брату Пятик.

Орех немедленно повернулся.

— Лисы нет, — бодрым голосом громко сказал он. — Что ж, если она ушла, пора и нам. И ради всего святого, держитесь друг друга, потому что в такой темноте, если уж кто потеряется, то, может быть, насовсем. Запомните, если нам встретится чужак, его сначала атаковать, а уж потом задавать вопросы.

Они миновали участок леса, который проходит по южной границе долины, а потом, кто парами, кто поодиночке, перескочили через пустынную дорогу. Мало-помалу у всех отлегло от сердца. Теперь они оказались в широком возделанном поле — до них долетали даже звуки и запахи фермы, которая стояла чуть западнее. Бежалось легко: ровные, открытые, засеянные травой луга, пологие склоны, где вместо изгородей на межах темнели поросшие бузиной, шиповником и веретенцем земляные насыпи. После Пояса Цезаря, после буйно заросшей ложбины, попав в эти словно созданные для кроликов земли и пробежавшись по зелени дерна, все с облегчением вздохнули и, постоянно останавливаясь послушать или понюхать, по очереди перескакивали от одного куста к другому. Орех почувствовал себя в такой безопасности, что позволил всем отдыхать. Он сразу поставил в караул Дубка и Плющика, а сам отвел в сторону Шишака.

— Я очень сердит на тебя, — сказал он. — Ты единственный, без кого нам не обойтись, но именно тебе приспичило так по-дурацки рисковать жизнью. Так ненужно и глупо. Что это на тебя нашло?

— Я совсем потерял голову, Орех, — ответил Шишак. — Весь день я думал про Эфрафу, дрожал от страха и просто с ума сходил. А ты же знаешь, когда я в таком состоянии, мне необходимо сделать что-нибудь такое — подраться или рискнуть. Я решил, что если мне удастся одурачить лису, я успокоюсь и перестану так дергаться. И знаешь, помогло! Мне теперь здорово полегчало.

— Играешь в Эль-Ахрайраха? — процедил Орех. — Болван, ты же мог погибнуть ни за что. Мы было решили, что ты пропал. Веселый ты парень, Шишак, но больше так не шути. Ведь знаешь же, все мы зависим теперь от тебя, но скажи на милость, что там произошло? Если с тобой все в порядке, почему ты так кричал?

— Это не я кричал, — сказал Шишак. — Произошло что-то странное и нехорошее. Я хотел увести хомбу в лес, запутать ее и удрать. Но едва я спрятался за кустами, решил, что хватит и пора улепетывать по-настоящему, как вдруг нос к носу столкнулся с отрядом кроликов. Чужих. Они шли в мою сторону и, похоже, собирались спуститься в ложбину. У меня, конечно, не было времени рассмотреть их хорошенько, но мне они показались здоровенными ребятами. «Спасайтесь! Бегите!» — крикнул я и сам кинулся прочь, но они не послушались, а, наоборот, попытались и меня задержать. Один крикнул или «Стоять!», или что-то в этом роде и встал у меня на пути. Я сбил его с ног — что мне еще оставалось? — и удрал, а в следующую секунду услышал этот ужасный вопль. Тогда я, конечно, поддал ходу, выскочил из лесу и вернулся к вам.

— Значит, хомба поймала кого-то из них?

— Наверняка. Понимаешь, я вывел ее точнехонько на чужаков, хотя и не собирался вовсе. Но сам я не видел, что там случилось.

— А где они теперь?

— Понятия не имею. Наверное, удрали.

— Ясно, — задумчиво произнес Орех. — Что ж, может, все это и к лучшему. Но смотри мне, Шишак, чтобы до поры до времени никаких больше дурацких шуток: слишком многое поставлено на карту. И лучше держись меня или Серебряного — мы не дадим тебе заскучать.

Тут к ним подошел Серебряный.

— Орех, — сказал он, — я только сейчас понял, куда мы попали. Мы почти возле самой Эфрафы. Похоже, надо убираться отсюда, и чем скорей, тем лучше.

— Я хочу обойти ее кругом, — сказал Орех. — Как думаешь, сможешь выйти к той дороге из железа, про которую рассказывал Падуб?

— Наверное, смогу, — ответил Серебряный. — Но слишком большой круг делать не стоит — все вымотаются.

— Что ж, тогда придется рискнуть, — решил Орех. — Если доберемся до рассвета, тогда хоть отдохнуть успеем.

В ту ночь ничего больше не произошло, кролики спокойно бежали по межам, отыскивая дорогу в слабом сиянии тонкого месяца. Ночь была полна звуков и шорохов. Желудь нечаянно вспугнул ржанку, которая шарахнулась у него из-под ног и пронзительно верещала, пока кролики не выбрались из кустов. Потом где-то поблизости мерно закричал козодой — ровный, спокойный, без всякой угрозы голос его постепенно замер у них за спиной. Потом позвал кого-то коростель, пробиравшийся в высокой траве по краю поля. (Песня ее напоминает скрип, который получается, когда человек проводит ногтем по зубьям расчески.) Хищников не было. Наши друзья все время ждали появления эфрафских патрулей, но по пути им попадались лишь мыши да ежики, которые охотились в канавах за улитками.